среда, 23 июля 2014
“Девять вещей следует держать в тайне: возраст, богатство, щель в доме, молитву, состав лекарства, любовную связь, подарок, почёт и бесчестье”.
Прежде, чем работать с цитатой, надо понять ее контекст, но, видимо, эта фраза выброшена кем-то в Интернет из индийской книги "Жизнь Викирамы, или 32 истории царского трона", электронной версии которой тот же Интернет не хочет мне предлагать даже за деньги. Хотя пишет, что по популярности она уступает разве что «Махабхарате» и «Рамаяне».
Ну, значит, надо будет потом обзавестись, пока придется работать с имеющимся - хотя бы общее направление менталитета теперь ясно.
С богатством и любовной связью все уже понято и пройдено. Как недавно говорила Юленька, "Ты вот удивительный человек. Сколько с тобой общаемся, я ничего, НИЧЕГО не знаю о твоих финансах и о твоих отношениях. И это прекрасно".
Мне как-то кажется, что и одним, и другим, люди в 99% случаев интересуются из пустого любопытства. А я терпеть не могу любопытство. Не говоря уже о том, что второе внутри моей головы - это сугубо мое личное дело.
С молитвой и подавно все ясно - это дело только между тобой и богом, или кто там у тебя за бога. Точно так же, ка и отношения двоих - это отношения строго между этими двумя. Ну, хм, тремя. Потому что и богом тоже. Единственное исключение, которое я иногда себе позволяла - это какие-то внезапные фразы, которые приходили ко мне, блестяще сформулированные, и на какое-то время становились внутренней движущей силой по жизни. Их я иногда озвучивала. Я настолько ценю верные формулировки, что мне кажется, кому-то еще они могут помочь. Не знаю, права ли я.
читать дальше
Прежде, чем работать с цитатой, надо понять ее контекст, но, видимо, эта фраза выброшена кем-то в Интернет из индийской книги "Жизнь Викирамы, или 32 истории царского трона", электронной версии которой тот же Интернет не хочет мне предлагать даже за деньги. Хотя пишет, что по популярности она уступает разве что «Махабхарате» и «Рамаяне».
Ну, значит, надо будет потом обзавестись, пока придется работать с имеющимся - хотя бы общее направление менталитета теперь ясно.
С богатством и любовной связью все уже понято и пройдено. Как недавно говорила Юленька, "Ты вот удивительный человек. Сколько с тобой общаемся, я ничего, НИЧЕГО не знаю о твоих финансах и о твоих отношениях. И это прекрасно".
Мне как-то кажется, что и одним, и другим, люди в 99% случаев интересуются из пустого любопытства. А я терпеть не могу любопытство. Не говоря уже о том, что второе внутри моей головы - это сугубо мое личное дело.
С молитвой и подавно все ясно - это дело только между тобой и богом, или кто там у тебя за бога. Точно так же, ка и отношения двоих - это отношения строго между этими двумя. Ну, хм, тремя. Потому что и богом тоже. Единственное исключение, которое я иногда себе позволяла - это какие-то внезапные фразы, которые приходили ко мне, блестяще сформулированные, и на какое-то время становились внутренней движущей силой по жизни. Их я иногда озвучивала. Я настолько ценю верные формулировки, что мне кажется, кому-то еще они могут помочь. Не знаю, права ли я.
читать дальше
суббота, 19 июля 2014
И мне почти казалось, что я даже решила.
Мне нужна хорошая практическая школа. Самую лучшую практическую школу в Петербурге, насколько я знаю, я могу получить в "Невском времени". Да, не совсем мой формат. Да, общественно-политическая. Да, мы, кажется, с этим уже прощались. Но мне нужна самая лучшая школа, которую может предоставить мой город, значит, я буду работать там.
Вряд ли кто меня сразу возьмет, но я упрямая и упорная. И писать я тоже могу хорошо.
И все стало почти ясно - почти. Потому что что-то внутри все же скреблось.
А потом сбивают самолет.
И я представляю, что сейчас работала бы в редакции "НВ".
И вот что, ребята, к чертовой матери. Я не играю в эти игры.
А тому, чему мне надо выучиться, я выучусь сама, я умная девочка, в конце-концов.
Вот здесь совсем отпустило.
И, конечно, попасть туда, куда я теперь знаю, что хочу, в тыщу раз труднее, чем в "Невское время". Но зато впервые за все время с тех пор, как семь лет назад методом исключения выбрала журналистику, я знаю, куда хочу попасть. И вообще куда-то хочу попасть, чего уж.
В лучшем случае на то, чтобы туда попасть, уйдет несколько лет. Но вот теперь я уже вообще никуда не тороплюсь.
И я упрямая и упорная.
И писать тоже могу хорошо.
Так что let's go.
Мне нужна хорошая практическая школа. Самую лучшую практическую школу в Петербурге, насколько я знаю, я могу получить в "Невском времени". Да, не совсем мой формат. Да, общественно-политическая. Да, мы, кажется, с этим уже прощались. Но мне нужна самая лучшая школа, которую может предоставить мой город, значит, я буду работать там.
Вряд ли кто меня сразу возьмет, но я упрямая и упорная. И писать я тоже могу хорошо.
И все стало почти ясно - почти. Потому что что-то внутри все же скреблось.
А потом сбивают самолет.
И я представляю, что сейчас работала бы в редакции "НВ".
И вот что, ребята, к чертовой матери. Я не играю в эти игры.
А тому, чему мне надо выучиться, я выучусь сама, я умная девочка, в конце-концов.
Вот здесь совсем отпустило.
И, конечно, попасть туда, куда я теперь знаю, что хочу, в тыщу раз труднее, чем в "Невское время". Но зато впервые за все время с тех пор, как семь лет назад методом исключения выбрала журналистику, я знаю, куда хочу попасть. И вообще куда-то хочу попасть, чего уж.
В лучшем случае на то, чтобы туда попасть, уйдет несколько лет. Но вот теперь я уже вообще никуда не тороплюсь.
И я упрямая и упорная.
И писать тоже могу хорошо.
Так что let's go.
четверг, 17 июля 2014
Другой вопрос - почему так важны имена?
Я знаю, что разнообразие наименований делает мир более разнообразным, но есть что-то еще.
Если ты знаешь названия двадцати ветров и умеешь их различать, то это - вжжжух - сразу расширяет твой личный мир. Не через знание, а через чувствование.
Но вопрос же не только в различении. Может, ты и так их различал, все двадцать, просто они были безымянными, так какая, в сущности, разница?
Более наглядно - вот есть, скажем, чертополох и сныть. Вне зависимости от того, знаю я, как они называются, это для меня два совсем разных растения. В общем, все растущее я так или иначе отличаю просто потому что я не идиот. Ну, за исключений разве что тонкостей - как, например, после того, как я купила энциклопедию цветов и шастала с ней по полям, оказалось, что "беленькая зонтичная штука" - это как минимум пять разных подвидов, пока меня в это не ткнули, я и не замечала.
Но это детали.
В общем и целом трава-то вся разная по определению.
Но космосом и дорогим сердцу это все становится почему-то только после того, как у каждой травинки появляется имя. Меняется отношение почему-то. Понятно, что если это, например, полынь (о, никогда не забуду тот счастливый день, когда я узнала, что полынь - быдыдыщ! - это вот эта знакомая трава) - то сразу подключается крутой образно-эмоциональный литературный пласт про полынь. Горькая полынь, полынь и ковыль, полынь на ветру, степи и полынь, и так далее и тому подобное. Часть того, что живет у тебя в голове, обретает реальность в окружающем мире. Но не со всем же так. Вот вороний глаз - где это я читала про вороний глаз? Ну да ладно, это само по себе образное название, эмоциональное. Пока я обдумывала следующее предложение, успела сообразить, что больше дороги мне не официальные названия, а народные, и это опять то дыхание корней, которое я везде ищу и ценю, еще одна связующая ниточка.
Но опять же, не только в этом.
Есть в именовании вещей что-то неуловимо важное, что я никак не могу поймать. Меня действительно расстраивает, что я не знаю имен многих мелких птиц, какая-то дыра в пространстве. Я знаю, что, когда я в них окончательно разберусь, мир мой станет чуточку мягче, теплее и более своим, что ли.
Надо еще подумать.
Я знаю, что разнообразие наименований делает мир более разнообразным, но есть что-то еще.
Если ты знаешь названия двадцати ветров и умеешь их различать, то это - вжжжух - сразу расширяет твой личный мир. Не через знание, а через чувствование.
Но вопрос же не только в различении. Может, ты и так их различал, все двадцать, просто они были безымянными, так какая, в сущности, разница?
Более наглядно - вот есть, скажем, чертополох и сныть. Вне зависимости от того, знаю я, как они называются, это для меня два совсем разных растения. В общем, все растущее я так или иначе отличаю просто потому что я не идиот. Ну, за исключений разве что тонкостей - как, например, после того, как я купила энциклопедию цветов и шастала с ней по полям, оказалось, что "беленькая зонтичная штука" - это как минимум пять разных подвидов, пока меня в это не ткнули, я и не замечала.
Но это детали.
В общем и целом трава-то вся разная по определению.
Но космосом и дорогим сердцу это все становится почему-то только после того, как у каждой травинки появляется имя. Меняется отношение почему-то. Понятно, что если это, например, полынь (о, никогда не забуду тот счастливый день, когда я узнала, что полынь - быдыдыщ! - это вот эта знакомая трава) - то сразу подключается крутой образно-эмоциональный литературный пласт про полынь. Горькая полынь, полынь и ковыль, полынь на ветру, степи и полынь, и так далее и тому подобное. Часть того, что живет у тебя в голове, обретает реальность в окружающем мире. Но не со всем же так. Вот вороний глаз - где это я читала про вороний глаз? Ну да ладно, это само по себе образное название, эмоциональное. Пока я обдумывала следующее предложение, успела сообразить, что больше дороги мне не официальные названия, а народные, и это опять то дыхание корней, которое я везде ищу и ценю, еще одна связующая ниточка.
Но опять же, не только в этом.
Есть в именовании вещей что-то неуловимо важное, что я никак не могу поймать. Меня действительно расстраивает, что я не знаю имен многих мелких птиц, какая-то дыра в пространстве. Я знаю, что, когда я в них окончательно разберусь, мир мой станет чуточку мягче, теплее и более своим, что ли.
Надо еще подумать.
понедельник, 14 июля 2014
00:15
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 13 июля 2014
Обычно толчок к какой-нибудь деятельности идет из "я упоролась".
Есть еще две универсальных вещи. Первая - смотреть на происходящее в обратном направлении, с точки зрения смерти. Когда косячишь - как ледяной душ на голову. (а косячишь, ясное дело, почти всегда, когда-то меньше, когда-то больше) Когда не понимаешь, зачем, тем более.
Вторая - "А __________ мной бы гордился(лась)". Поднимает за шкирятник, встряхивает, дает кучу сил и упертости сразу.
Без второго вообще тяжелую штуку не поднять годно.
Все же остается всегда этот легкий флер - жить на ладони у кого-то.
Тогда и с неприкаянностью своей легко.
Есть еще две универсальных вещи. Первая - смотреть на происходящее в обратном направлении, с точки зрения смерти. Когда косячишь - как ледяной душ на голову. (а косячишь, ясное дело, почти всегда, когда-то меньше, когда-то больше) Когда не понимаешь, зачем, тем более.
Вторая - "А __________ мной бы гордился(лась)". Поднимает за шкирятник, встряхивает, дает кучу сил и упертости сразу.
Без второго вообще тяжелую штуку не поднять годно.
Все же остается всегда этот легкий флер - жить на ладони у кого-то.
Тогда и с неприкаянностью своей легко.
суббота, 12 июля 2014
Ольга Александровна говорила, что ночью меняется строй мыслей, и это очень правда. Во всяком случае, если ты вообще ощущаешь смену времен суток.
Распутывать запутанное хорошо по ночам. В себе в том числе.
Намечать планы хорошо по ночам или поздним вечером - это вообще не получается ни в какое другое время.
А вот принимать решения - всегда только утром. Ночью обязательно херня какая-нибудь получится.
___________________________
Беда в том, что решить быть журналистом - это всего только первый шажочек к окончательному решению. Потому что дальше встает вопрос - а о чем ты конкретно, собственно. И надо выбрать свою нишу, и это же вообще неимоверно трудно.
С одной стороны, я сочла разумным год практиковаться, не привязываясь ни к какой конкретной области, только наработать ремесло, но с другой - это, кажется, все же нервирует меня.
Значит, что-то еще неправильно. Значит, надо придумать что-то еще.
Распутывать запутанное хорошо по ночам. В себе в том числе.
Намечать планы хорошо по ночам или поздним вечером - это вообще не получается ни в какое другое время.
А вот принимать решения - всегда только утром. Ночью обязательно херня какая-нибудь получится.
___________________________
Беда в том, что решить быть журналистом - это всего только первый шажочек к окончательному решению. Потому что дальше встает вопрос - а о чем ты конкретно, собственно. И надо выбрать свою нишу, и это же вообще неимоверно трудно.
С одной стороны, я сочла разумным год практиковаться, не привязываясь ни к какой конкретной области, только наработать ремесло, но с другой - это, кажется, все же нервирует меня.
Значит, что-то еще неправильно. Значит, надо придумать что-то еще.
пятница, 11 июля 2014
Есть такая очень неприятная вещь, как привычка к поведению. Еще иногда усугубляющаяся инстинктивным стремлением оправдывать ожидания.
Общаясь с каким-то человеком, ты вырабатываешь определенную схему поведения. Это происходит бессознательно. При хорошем раскладе в ней закрепляется та манера поведения, в которой тебе комфортно в данный момент жизни, возможно, с данным человеком. При плохом раскладе в ней закрепляются защитные механизмы, которые ты применяешь поначалу к этому человеку или компании людей.
Во втором случае, понятное дело, проблемы начинаются, когда ты чувствуешь к человеку достаточно доверия и тебе с ним достаточно комфортно, чтобы защиты отпускать. Но выработанная схема сопротивляется и оказывается вовсе не податливой, сформировавшись, она застывает панцирем. Ломать ее сложно. Когда в ее основе лежал какой-либо страх - невероятно сложно.
В первом случае все, на самом деле, еще сложнее. Ты меняешься. Когда-то быстрее, когда-то медленнее. Вырастаешь из себя прежнего. И, конечно, твое поведение меняется вместе с тобой. А схема-то точно так же остается. И работать тут уже надо не со снятием защитного блока, а с куда более тонкими вещами.
Когда я в первый раз очень сильно изменилась, то очень хорошо просекла эту фишку. Изменения были очень серьезные, а инерция наработанных годами схем поведения была настолько сильна, что я не могла с этим справиться. Тогда я пошла самым простым путем - я просто оборвала все свои существовавшие на тот момент контакты. Разом и навсегда. Путь, который я нашла тогда, впервые в жизни, оказался для меня неизмеримо важнее. Он был тонок, хрупок и новорожден, я не могла себе позволить рисковать им. (Теперь очень хочется называть путь "летани", гораздо точнее же определение).
За последующие годы я еще несколько раз делала подобное, но уже не настолько масштабно.
Другой путь, который работает (не сразу работал, но с какого-то момента начинает) - прерывать общение. Не успевшая хорошенько затвердеть схема через какое-то время сама разрушается. Успевшая затвердеть - тоже, только нужно больше времени.
Это одна из причин, почему я, как правило, не вижусь с друзьями часто. Во всяком случае, одна из причин, почему так повелось исторически. Как правило, расстояния между встречами колеблется от раза в два-три месяца до раза в полгода или даже год. Никаких проблем, никаких схем, ты - это ты и ты всегда говоришь с человеком напрямую.
Ну и есть третий путь, самый сложный. Не давать схеме застывать. Или хотя бы подламывать ее достаточно периодически. Это уже не так сложно, как было когда-то, но вступает вопрос самоконтроля, и здесь есть некоторые сложности.
Когда-то я блестяще себя контролировала. Это был контроль себя в существенной степени с целью контроля других. Понравиться, заставить другого выполнить то, чего я хочу, заставив его думать, что это его желание и прочее. Потом я от этой мерзости отплевывалась долго и тщательно. Настолько тщательно, что вообще отвыкла контролировать себя, и это, вообще говоря, зря. Это хорошо, когда у тебя хватает мудрости, силы, понимания и любви действовать согласно летани и органично себе, потому что ты просто не можешь действовать иначе. (все равно будет летани). Но мне двадцать три, и мне далеко не всегда этого хватает. И тогда самоконтроль - гуд и благо, потому что он дает силы и волю на то, на что иначе сил и воли бы не хватило. А со временем сил уже будет хватать и так.
И вот над этим правда стоит поработать.
Чем сильнее ты становишься, тем слабее все эти схемы и тем дольше они нарастают. Но пока я не так хороша, чтобы их не стало совсем.
Общаясь с каким-то человеком, ты вырабатываешь определенную схему поведения. Это происходит бессознательно. При хорошем раскладе в ней закрепляется та манера поведения, в которой тебе комфортно в данный момент жизни, возможно, с данным человеком. При плохом раскладе в ней закрепляются защитные механизмы, которые ты применяешь поначалу к этому человеку или компании людей.
Во втором случае, понятное дело, проблемы начинаются, когда ты чувствуешь к человеку достаточно доверия и тебе с ним достаточно комфортно, чтобы защиты отпускать. Но выработанная схема сопротивляется и оказывается вовсе не податливой, сформировавшись, она застывает панцирем. Ломать ее сложно. Когда в ее основе лежал какой-либо страх - невероятно сложно.
В первом случае все, на самом деле, еще сложнее. Ты меняешься. Когда-то быстрее, когда-то медленнее. Вырастаешь из себя прежнего. И, конечно, твое поведение меняется вместе с тобой. А схема-то точно так же остается. И работать тут уже надо не со снятием защитного блока, а с куда более тонкими вещами.
Когда я в первый раз очень сильно изменилась, то очень хорошо просекла эту фишку. Изменения были очень серьезные, а инерция наработанных годами схем поведения была настолько сильна, что я не могла с этим справиться. Тогда я пошла самым простым путем - я просто оборвала все свои существовавшие на тот момент контакты. Разом и навсегда. Путь, который я нашла тогда, впервые в жизни, оказался для меня неизмеримо важнее. Он был тонок, хрупок и новорожден, я не могла себе позволить рисковать им. (Теперь очень хочется называть путь "летани", гораздо точнее же определение).
За последующие годы я еще несколько раз делала подобное, но уже не настолько масштабно.
Другой путь, который работает (не сразу работал, но с какого-то момента начинает) - прерывать общение. Не успевшая хорошенько затвердеть схема через какое-то время сама разрушается. Успевшая затвердеть - тоже, только нужно больше времени.
Это одна из причин, почему я, как правило, не вижусь с друзьями часто. Во всяком случае, одна из причин, почему так повелось исторически. Как правило, расстояния между встречами колеблется от раза в два-три месяца до раза в полгода или даже год. Никаких проблем, никаких схем, ты - это ты и ты всегда говоришь с человеком напрямую.
Ну и есть третий путь, самый сложный. Не давать схеме застывать. Или хотя бы подламывать ее достаточно периодически. Это уже не так сложно, как было когда-то, но вступает вопрос самоконтроля, и здесь есть некоторые сложности.
Когда-то я блестяще себя контролировала. Это был контроль себя в существенной степени с целью контроля других. Понравиться, заставить другого выполнить то, чего я хочу, заставив его думать, что это его желание и прочее. Потом я от этой мерзости отплевывалась долго и тщательно. Настолько тщательно, что вообще отвыкла контролировать себя, и это, вообще говоря, зря. Это хорошо, когда у тебя хватает мудрости, силы, понимания и любви действовать согласно летани и органично себе, потому что ты просто не можешь действовать иначе. (все равно будет летани). Но мне двадцать три, и мне далеко не всегда этого хватает. И тогда самоконтроль - гуд и благо, потому что он дает силы и волю на то, на что иначе сил и воли бы не хватило. А со временем сил уже будет хватать и так.
И вот над этим правда стоит поработать.
Чем сильнее ты становишься, тем слабее все эти схемы и тем дольше они нарастают. Но пока я не так хороша, чтобы их не стало совсем.
Похоже, придется признать, что упороться и уйти на какое-то время в одно занятие приносит больше пользы.
Ну, разве что стоит не забывать делать экзерсис. И есть, да.
Я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью. Пока она не очень удобная, но есть такое чувство - когда доходишь до какой-то мысли, или вычитываешь где-то, и сразу такое ощущение, что жил с ней всю жизнь. Бесспорный признак того, что скоро она вплавится тебе под кожу до того, что ты через какое-то время и отделить-то ее от себя не сможешь.
_______________________________
Чем дальше, тем больше думаю, что в копировании поведения того, чем хотел бы быть, нет ничего плохого. Далеко не лучший путь, но иногда и он сгодится. На безрыбье, как говорится. Точно помню, что когда-то сама пользовалась чем-то подобным. Со временем часть срастается с тобой, связывается с чем-то, что идет из глубины, а подражательное отпадает само собой.
Но вряд ли все всегда выглядит так гладко. Скользкий путь.
Ну, разве что стоит не забывать делать экзерсис. И есть, да.
Я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью. Пока она не очень удобная, но есть такое чувство - когда доходишь до какой-то мысли, или вычитываешь где-то, и сразу такое ощущение, что жил с ней всю жизнь. Бесспорный признак того, что скоро она вплавится тебе под кожу до того, что ты через какое-то время и отделить-то ее от себя не сможешь.
_______________________________
Чем дальше, тем больше думаю, что в копировании поведения того, чем хотел бы быть, нет ничего плохого. Далеко не лучший путь, но иногда и он сгодится. На безрыбье, как говорится. Точно помню, что когда-то сама пользовалась чем-то подобным. Со временем часть срастается с тобой, связывается с чем-то, что идет из глубины, а подражательное отпадает само собой.
Но вряд ли все всегда выглядит так гладко. Скользкий путь.
среда, 08 мая 2013
Фишка вот еще - на самом деле, почти все должно переходить через сопротивление.
Вот, ну, скажем. Разрешение себе писать лирикой и пафосом.
Я же, в общем, всегда писала. Периодически чувствовала себя неловко, периодически высмеивала себя, периодически старалась искусственно сгладить, вздыбить шерстку на линиях, заострить углы, подпустить сарказма, грубости и прочего - это всегда спасало, в общем. И не то чтобы эта подспудная, иногда напоминающая о себе неловкость приносила что-то серьезнее некоторого дискомфорта, да и то не всегда.
А потом - оп - случается так, что неловко становится втройне и постоянно. Можешь попробовать писать меньше, но совсем нет - не выйдет. Но при этом - все это выходит невольно.
Пройдешь насквозь - и все спадет окончательно. Ну, вот так пишется. И все. Если органично это - значит, хорошо. И подспудность, которая раньше не то чтобы мешала, но немного, уходит совсем.
Все есть так, как есть.
Принять себя как данность куда как труднее, чем принять как данность всех и все, что вокруг тебя.
Но и к этому я, кажется, подхожу уже на обозримые дистанции.
Вот, ну, скажем. Разрешение себе писать лирикой и пафосом.
Я же, в общем, всегда писала. Периодически чувствовала себя неловко, периодически высмеивала себя, периодически старалась искусственно сгладить, вздыбить шерстку на линиях, заострить углы, подпустить сарказма, грубости и прочего - это всегда спасало, в общем. И не то чтобы эта подспудная, иногда напоминающая о себе неловкость приносила что-то серьезнее некоторого дискомфорта, да и то не всегда.
А потом - оп - случается так, что неловко становится втройне и постоянно. Можешь попробовать писать меньше, но совсем нет - не выйдет. Но при этом - все это выходит невольно.
Пройдешь насквозь - и все спадет окончательно. Ну, вот так пишется. И все. Если органично это - значит, хорошо. И подспудность, которая раньше не то чтобы мешала, но немного, уходит совсем.
Все есть так, как есть.
Принять себя как данность куда как труднее, чем принять как данность всех и все, что вокруг тебя.
Но и к этому я, кажется, подхожу уже на обозримые дистанции.
понедельник, 06 мая 2013
Я читаю "Доктора Живаго" и, кажется, впервые по-настоящему прощаю Пастернаку то, что он принял революцию. Вижу, как видел это он.
Что не отменяет моего отношения, но все же.
Что не отменяет моего отношения, но все же.
среда, 05 сентября 2012
15. 07. 2012, 22:17
Диалоги Сократачитать дальше
____________________
Спрашивать. Как можно больше, как можно чаще спрашивать. Себя, тех, кто мудрее. Постоянно вопрошать.
Не уточнять, нет – спрашивать об основаниях, пусть даже в которых пока не понимаешь, пусть даже и не чуешь. Искать эти основания, которых не замечаешь, потому что ничего о них не знаешь – не знаешь и потому избегаешь интуитивно, обходишь сознанием. Выискивать, выуживать и разбираться. «Те, кто знает, о чем идет речь, похожи на тех, кто спит» (Аквариум)
17.07.2012, 10:27, «Симор: введение», вторая из четырех повестей.
читать дальше
______________________
17.07.2012, 15:31 Бибихин, «Мир».
читать дальше
____________________
19. 07.2012 23:08
читать дальше
______________
Диалоги Сократачитать дальше
____________________
Спрашивать. Как можно больше, как можно чаще спрашивать. Себя, тех, кто мудрее. Постоянно вопрошать.
Не уточнять, нет – спрашивать об основаниях, пусть даже в которых пока не понимаешь, пусть даже и не чуешь. Искать эти основания, которых не замечаешь, потому что ничего о них не знаешь – не знаешь и потому избегаешь интуитивно, обходишь сознанием. Выискивать, выуживать и разбираться. «Те, кто знает, о чем идет речь, похожи на тех, кто спит» (Аквариум)
17.07.2012, 10:27, «Симор: введение», вторая из четырех повестей.
читать дальше
______________________
17.07.2012, 15:31 Бибихин, «Мир».
читать дальше
____________________
19. 07.2012 23:08
читать дальше
______________
четверг, 03 мая 2012
"Игра в бисер" (прочитана половина)
Подумать по ходу.
читать дальше
- " самоуспокоенность отдельных дисциплин"
- "Благочестие, то есть служение с верой и верность до готовности отдать жизнь, возможно в любом вероучении и на любой ступени, и единственный критерий искренности и ценности всякого личного благочестия – такое служение и такая верность"
- "Он заранее чувствовал ответственность, чувствовал ее уже теперь перед вальдцельскими однокашниками, которые им восторгались и которых он избегал, и особенно перед Тегуляриусом, инстинктивно зная, что тот пойдет за него в огонь и воду."
Подумать по ходу.
читать дальше
- " самоуспокоенность отдельных дисциплин"
- "Благочестие, то есть служение с верой и верность до готовности отдать жизнь, возможно в любом вероучении и на любой ступени, и единственный критерий искренности и ценности всякого личного благочестия – такое служение и такая верность"
- "Он заранее чувствовал ответственность, чувствовал ее уже теперь перед вальдцельскими однокашниками, которые им восторгались и которых он избегал, и особенно перед Тегуляриусом, инстинктивно зная, что тот пойдет за него в огонь и воду."
понедельник, 23 апреля 2012
четверг, 05 апреля 2012
Дальше - не анализ, а первые ощущения скопом от только прочитанной книги.
Как и все здесь находящееся, впрочем)
Переплетенный клубок неясного, разнородного первых смешанных глав постепенно расплетается на отдельные нити, и они стремятся все дальше от клубка и от других, они становятся собственным воплощением, собственным абсолютом, доходят до звенящей воплощенной самости, становятся твердым напряженным жутким светом - и исчезают.
С потрясающей ясностью видно, насколько логичен поступок каждого с точки зрения его системы координат, насколько он единственно возможен, категории добра и зла теряются за этой ясностью каждого взгляда, который есть система идей. Системы доходят до абсолюта.
Впервые увидела "золотую середину", гармоничную, изящную - уж она-то должна остаться непогрешимой - но которая тоже становится абсолютной, абсолютной до саморазрушения, до отторжения, до содрогания.
И только извивающаяся, склизкая ниточка Барлепа не станет этим жутким твердым светом, абсолютом, она останется такой же извивающейся и склизенькой, но, что самое жуткое и абсурдное - в чем-то неуловимо более... живой? правдивой? - мне не подобрать слова - чем все остальные. Я готова презирать себя за эту фразу, но это действительно так.
Таковых есть царствие небесное.
Как и все здесь находящееся, впрочем)
Переплетенный клубок неясного, разнородного первых смешанных глав постепенно расплетается на отдельные нити, и они стремятся все дальше от клубка и от других, они становятся собственным воплощением, собственным абсолютом, доходят до звенящей воплощенной самости, становятся твердым напряженным жутким светом - и исчезают.
С потрясающей ясностью видно, насколько логичен поступок каждого с точки зрения его системы координат, насколько он единственно возможен, категории добра и зла теряются за этой ясностью каждого взгляда, который есть система идей. Системы доходят до абсолюта.
Впервые увидела "золотую середину", гармоничную, изящную - уж она-то должна остаться непогрешимой - но которая тоже становится абсолютной, абсолютной до саморазрушения, до отторжения, до содрогания.
И только извивающаяся, склизкая ниточка Барлепа не станет этим жутким твердым светом, абсолютом, она останется такой же извивающейся и склизенькой, но, что самое жуткое и абсурдное - в чем-то неуловимо более... живой? правдивой? - мне не подобрать слова - чем все остальные. Я готова презирать себя за эту фразу, но это действительно так.
Таковых есть царствие небесное.
среда, 04 апреля 2012
Про чрезмерно цитируемые произведения изобразительного искусства я писала еще на основном аккаунте.
В понедельник обсуждали с Юлианой Владимировной то же на примере "Ромео и Джульетты", которая уже настолько до смерти зацитирована, что перестает восприниматься, замыленный глаз уже настолько априори готов к вот такому и такому восприятию, что уже просто не в состоянии вскрывать смыслы. Дело даже не в готовности к восприятию - отсутствие самого факта оного, как двухсотый раз читать вытверженный "Отче наш". И какую бы колоссальную энергию не пытаться применить к прочтению, как ни работать над вскрытием смыслов - я не знаю, что должно случиться, чтобы дать возможность прочитать истинный и настоящий текст.
В понедельник обсуждали с Юлианой Владимировной то же на примере "Ромео и Джульетты", которая уже настолько до смерти зацитирована, что перестает восприниматься, замыленный глаз уже настолько априори готов к вот такому и такому восприятию, что уже просто не в состоянии вскрывать смыслы. Дело даже не в готовности к восприятию - отсутствие самого факта оного, как двухсотый раз читать вытверженный "Отче наш". И какую бы колоссальную энергию не пытаться применить к прочтению, как ни работать над вскрытием смыслов - я не знаю, что должно случиться, чтобы дать возможность прочитать истинный и настоящий текст.
воскресенье, 25 марта 2012
Уже довольно давно походы в музеи стали для меня перемещением в пространство, максимально подходящее для размышлений. Я иду по залам, выцепляю созвучную картину, обдумываю, понимаю что-то для себя, иду дальше.
Я не люблю искусство, которое дает ответы на вопросы. Я тем более не терплю морализаторство. Но то, что подталкивает меня извне на пути мысли, радует меня безмерно. Еще и принося по ходу дела эстетическое удовольствие.
Я не люблю искусство, которое дает ответы на вопросы. Я тем более не терплю морализаторство. Но то, что подталкивает меня извне на пути мысли, радует меня безмерно. Еще и принося по ходу дела эстетическое удовольствие.
суббота, 10 марта 2012
- Поеду-ка я в Русский.
- Ты, главное, по привычке в Эрмитаж не приди.
- Это да, кстати. Ничего, я сосредоточусь на дороге и меня будет вести звезда Рериха!
В Русском я действительно не была отчего-то очень много лет. Обходила, кажется, добрую половину питерских музеев, но за картинами тянуло только в родной Эрмитаж.
"Какой же он маленький" - первая мысль, а дальше лаконичность классицизма и действительно куда меньше людей. Здесь спокойнее.
Хотела было прямиком направиться в корпус Бенуа, к любимому двадцатому веку, но ноги сами понесли на второй этаж, я и не поняла, куда иду, пока не дошла - в два зала, четыре картины которых - как ясно и отчетливо я это помню - потрясли меня еще в далеком детстве, еще до школы. "Медный змий" Бруни, "Последний день Помпеи" Брюллова и "Девятый вал" Айвазовского. Я вспомнила их еще глазами себя-шестилетней, я вспомнила, как стояла перед ними и что рассказывал про них отец, вспомнила тот же красный цвет зала...
А вот "Явление Христа народу" Иванова, которое не так сильно тронуло меня тогда, покорило сейчас.
По традиции, набросанные в зале обрывки.
Он един. Он потрясающе един - линией, знаком. Стараешься рассмотреть фигуры на переднем плане, усилием опускаешь взгляд, а он все равно соскользает вверх, к Христу - вытянутой, строгой фигуре без малейшей лишней черточки над хаосом форм, цветов и линий, разнородностью, кичливой пестротой.
Он не просто в отрыве от них, он словно выступает из иной реальности, из иной природы. Там, где он, нет ничего, кроме гор и неба.
Но он смотрит на них, он обращен к ним, и это связывает вселенскую пропасть в картине.
Правда, познаешь, по-моему, весь мировой дзен, смотря на эту картину.
Совершенно ни о чем фотография, ну да ладно.
Потом был Айвазовский, на которого, конечно, можно смотреть часами, и несколько залов корпуса Бенуа, но это уже совсем другая история...
- Ты, главное, по привычке в Эрмитаж не приди.
- Это да, кстати. Ничего, я сосредоточусь на дороге и меня будет вести звезда Рериха!
В Русском я действительно не была отчего-то очень много лет. Обходила, кажется, добрую половину питерских музеев, но за картинами тянуло только в родной Эрмитаж.
"Какой же он маленький" - первая мысль, а дальше лаконичность классицизма и действительно куда меньше людей. Здесь спокойнее.
Хотела было прямиком направиться в корпус Бенуа, к любимому двадцатому веку, но ноги сами понесли на второй этаж, я и не поняла, куда иду, пока не дошла - в два зала, четыре картины которых - как ясно и отчетливо я это помню - потрясли меня еще в далеком детстве, еще до школы. "Медный змий" Бруни, "Последний день Помпеи" Брюллова и "Девятый вал" Айвазовского. Я вспомнила их еще глазами себя-шестилетней, я вспомнила, как стояла перед ними и что рассказывал про них отец, вспомнила тот же красный цвет зала...
А вот "Явление Христа народу" Иванова, которое не так сильно тронуло меня тогда, покорило сейчас.
По традиции, набросанные в зале обрывки.
Он един. Он потрясающе един - линией, знаком. Стараешься рассмотреть фигуры на переднем плане, усилием опускаешь взгляд, а он все равно соскользает вверх, к Христу - вытянутой, строгой фигуре без малейшей лишней черточки над хаосом форм, цветов и линий, разнородностью, кичливой пестротой.
Он не просто в отрыве от них, он словно выступает из иной реальности, из иной природы. Там, где он, нет ничего, кроме гор и неба.
Но он смотрит на них, он обращен к ним, и это связывает вселенскую пропасть в картине.
Правда, познаешь, по-моему, весь мировой дзен, смотря на эту картину.
Совершенно ни о чем фотография, ну да ладно.
Потом был Айвазовский, на которого, конечно, можно смотреть часами, и несколько залов корпуса Бенуа, но это уже совсем другая история...
среда, 29 февраля 2012
Пустые интерьеры с тикающими часами. На экспозиции "Русский интерьер" почти всегда никого, тихо, Нева из окон и тикают часы. Кажется, все замерло и ждет хозяев.
Почему люди так любят вплетать фигуры животных в мебель?
Как обычно, сердце мое радуется стилизации под готику, она отсылает воображение почему-то к кельям, католичеству, строгости и духовности. Здесь нет места бытовой суете. Сознание и душа вместе с линиями стремится вверх.
А любимый, конечно - библиотека. Дуб, шкафы, шкафы, лестница - и - боже - "балкон" по периметру тоже со шкафами. Каменный камин с аллюзией на мою любимую готику, дубовый потолок и легкий сумрак — здесь хочется остаться навсегда, навсегда. Убрать бюст Николая и часы, оставив только их тиканье, закрыть двери и не выходить никуда, только мягкий дуб, суровый серый камень, книги и вид на Неву, Дворцовую и Адмиралтейство из огромных окон.
/а люстры там другие теперь. Красивые. Под шестигранные фонари/
Почему люди так любят вплетать фигуры животных в мебель?
Как обычно, сердце мое радуется стилизации под готику, она отсылает воображение почему-то к кельям, католичеству, строгости и духовности. Здесь нет места бытовой суете. Сознание и душа вместе с линиями стремится вверх.
А любимый, конечно - библиотека. Дуб, шкафы, шкафы, лестница - и - боже - "балкон" по периметру тоже со шкафами. Каменный камин с аллюзией на мою любимую готику, дубовый потолок и легкий сумрак — здесь хочется остаться навсегда, навсегда. Убрать бюст Николая и часы, оставив только их тиканье, закрыть двери и не выходить никуда, только мягкий дуб, суровый серый камень, книги и вид на Неву, Дворцовую и Адмиралтейство из огромных окон.
/а люстры там другие теперь. Красивые. Под шестигранные фонари/
Из собрания Национальной галереи, Лондон
Из серии "Шедевры музеев мира в Эрмитаже"
информация на сайте Эрмитажа
Ужасно темная и невыразительная фотография
Удивительная картина. Оказалось, именно за ней я шла сегодня в Эрмитаж. Уж и не знаю, сколько я у нее провела.
Какие ощущения. Прорезающий, тончайший, острый луч, разливающий вокруг себя расплавленное золото света. Потрясающее чувство композиции - во всем многоцветье и многофигурье сохранить баланс, держащийся на одном только луче света. Нет, при такой насыщенности образами и декором! Удивительно.
Мария прекрасна, потрясающе прекрасна, а какие у них руки, какие пальцы...
Ну и яблоко с огурцом покорили, конечно)
Не верьте фотографии, картина удивительно светлая, ясная, радостная, словно бы воздух опрозрачен до абсолюта.
_________
.... И только ребенок увидит свет, ибо взгляд ребенка свободен и не привязан...
__________
А еще эта единственная тонкая диагональ в параллельном и перпендикулярном массивном мире...
Оно сильно.
Из серии "Шедевры музеев мира в Эрмитаже"
информация на сайте Эрмитажа
Ужасно темная и невыразительная фотография
Удивительная картина. Оказалось, именно за ней я шла сегодня в Эрмитаж. Уж и не знаю, сколько я у нее провела.
Какие ощущения. Прорезающий, тончайший, острый луч, разливающий вокруг себя расплавленное золото света. Потрясающее чувство композиции - во всем многоцветье и многофигурье сохранить баланс, держащийся на одном только луче света. Нет, при такой насыщенности образами и декором! Удивительно.
Мария прекрасна, потрясающе прекрасна, а какие у них руки, какие пальцы...
Ну и яблоко с огурцом покорили, конечно)
Не верьте фотографии, картина удивительно светлая, ясная, радостная, словно бы воздух опрозрачен до абсолюта.
_________
.... И только ребенок увидит свет, ибо взгляд ребенка свободен и не привязан...
__________
А еще эта единственная тонкая диагональ в параллельном и перпендикулярном массивном мире...
Оно сильно.
воскресенье, 26 февраля 2012
Режиссер-постановщик – Семен Спивак
Режиссер – Мария Мирош
О спектакле на сайте театра
Не комильфо.
Тема, заезженная до состояния блина под асфальтовым катком - сколько фильмов, сколько спектаклей, мьюзикл... Тут не обойдешься без нового угла зрения, без какого-то неожиданного поворота - ну, где? Нет, действие скользит по накатанной, все слишком предсказуемо, до тошноты.
Еще существенно резануло потеря чувства меры. Фактически выдохнуть зрителю за час сорок пять дали один раз - на "Yesterday". А после какой-то границы насилие и издевательства на сцене перестают вообще восприниматься сознанием.
Отлично передано ощущение вагона метро, это молодцы. Начало неплохое. Некоторые актеры радовали.
Но не зацепило. Только отвращение и это мерзкое ощущение бессилия. Я не увидела, не открыла и не поняла для себя ничего нового.
Мне срочно нужно что-то светлое и вечное, как руки с мылом отмыть от грязи.
Пойду "Help!" послушаю.
И вам советую)
Режиссер – Мария Мирош
О спектакле на сайте театра
Не комильфо.
Тема, заезженная до состояния блина под асфальтовым катком - сколько фильмов, сколько спектаклей, мьюзикл... Тут не обойдешься без нового угла зрения, без какого-то неожиданного поворота - ну, где? Нет, действие скользит по накатанной, все слишком предсказуемо, до тошноты.
Еще существенно резануло потеря чувства меры. Фактически выдохнуть зрителю за час сорок пять дали один раз - на "Yesterday". А после какой-то границы насилие и издевательства на сцене перестают вообще восприниматься сознанием.
Отлично передано ощущение вагона метро, это молодцы. Начало неплохое. Некоторые актеры радовали.
Но не зацепило. Только отвращение и это мерзкое ощущение бессилия. Я не увидела, не открыла и не поняла для себя ничего нового.
Мне срочно нужно что-то светлое и вечное, как руки с мылом отмыть от грязи.
Пойду "Help!" послушаю.
И вам советую)